В кризисные времена с восприятием реальности происходят удивительные метаморфозы.
Мы попадаем в мир, где наши ожидания не сбываются: сначала рушатся абстрактные представления, затем дает сбой и повседневность.
Уходит ощущение реальности как чего-то устойчивого и упорядоченного, прогнозировать что-либо становится сложно. Новый мир, конечно, реален, но это уже не твердь под ногами, а волнующийся океан, составленный из многих частиц.
Каждая частица, каждая волна обладает своей собственной волей. Они влияют друг на друга и, наверное, подчиняются определенным закономерностям, но никто не может предсказать ни отдельные их движения, ни общий итог.
Короче говоря, если раньше мы шли по заранее просчитанным маршрутам или даже стояли на месте, то теперь приходится... выплывать.
Я не думаю, однако, что в кризисе есть что-то особенное. По-моему, очевидно, что реальность именно такова по сути, просто мы этого не замечаем. В смутные же времена события ускоряются — и смутная природа самой жизни наконец-то становится различима невооруженным глазом.
Не знаю только, это я выступаю как бергсонианец или как толстовец. Или это одно и то же? Бергсона с Толстым кто-нибудь сравнивал?